Как мы отменили взыскание  236 млн. рублей субсидиарки в пользу налоговой службы

Тема субсидиарной ответственности уже неизменно несколько лет лидирует в топе. И даже сейчас, несмотря на мораторий на банкротство, число заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности не уменьшается. Кажется, что все участники делового оборота уже смирились с ее неотвратимостью. Особенно остро чувствуется безысходность, когда доверитель сообщает, что инициатором привлечения к субсидиарной ответственности выступает налоговый орган. Давайте разберемся, почему судиться с налоговиками многие считают делом безнадежным, а также на примере нашей недавней победы в таком споре постараемся вселить в вас уверенность в том, что бороться стоит, хотя бы потому, что мы регулярно выходим из этой неравной борьбы победителями!

Сразу о главном: Мы заключили соглашение о представлении интересов Вальдовского А.В. в кассационной инстанции. Цена иска составляла 236 млн. рублей. Первая и вторая инстанция встали на сторону конкурсного управляющего и налоговой службы. Постановили взыскать с нашего будущего доверителя всю сумму. Но, как мы уже отметили, тогда он еще не был нашим доверителем. Мы изучили дело, подготовили жалобу и представили интересы в суде. Результат ошеломительный, а именно, 7 декабря 2020 года, взыскание субсидиарки в размере 236 млн. рублей в пользу налоговой было отменено! Суд принял все наши доводы и обязал первую и вторую инстанцию рассмотреть спор заново. С решением суда вы можете ознакомиться тут http://abuks.ru/bankrotstvo-i-subsidiarnaya-otvetstvennost/

 

Выигрывать в спорах с государственными органами всегда очень сложно. Это касается любых споров, и дела о субсидиарной ответственности не исключение. К сожалению, приходится констатировать тот факт, что баланс интересов имеет явный перекос в сторону госорганов. Спор, в котором оппонентом выступает государство – это, безусловно,  неравный бой. Отсюда и скепсис многих доверителей, попавших в жернова судебной системы по причине привлечения к субсидиарной ответственности.

 В последние годы суды то и дело шлифуют законодательную базу в этом направлении, а также расширяют и уточняют круг лиц, к которым кредиторы могут успешно предъявить свои требования.  Так, ВС РФ постоянно пополняет список тех, кто в ответе за долги банкрота. В одном из споров кредитор требовал привлечь к субсидиарной ответственности по долгам общества не только экс-директора и его супругу, но даже и их детей. Директор был мажоритарным участником общества, супруга - бухгалтером. Своим детям они подарили дорогостоящую недвижимость. Нижестоящие суды отказались привлечь детей к ответственности, но ВС РФ с ними не согласился. Впоследствии АС г. Москвы привлек детей к субсидиарной ответственности на сумму чуть более 93 млн. руб. солидарно с родителями. Среди прочего он подчеркнул, что у сделок с недвижимостью есть признаки мнимости, а у детей нет достаточных доходов для содержания квартир.

В другом споре суды разбирались, можно ли взыскать с наследников долг, возникший из субсидиарной ответственности. Заместитель гендиректора общества-банкрота погиб, кредитор просил взыскать деньги с его наследников. Сначала требования не удовлетворили, так как они неразрывно связаны с личностью наследодателя. Однако ВС РФ посчитал, что долг входит в наследственную массу. Иначе имущество, незаконно полученное за счет кредиторов, было бы защищено от их притязаний, что несправедливо.

Вместе с тем есть категории бывших руководителей, с которыми суды не обходятся слишком сурово. Так, например, положение номинальных директоров неоднозначно. Изначально для них, как руководителей, действует презумпция контроля. Однако их могут полностью или частично освободить от ответственности, если они помогали разоблачить реальных контролирующих лиц или обнаружить сокрытое имущество. На практике даже  встречаются примеры полного освобождения номинальных директоров от субсидиарки. Так, АС Дальневосточного округа не убедил довод о том, что допустимо только снижение ответственности, а не освобождение от нее. Бывший директор не принимал ключевых решений, не имел доступа к документам общества и к электронной подписи. Не было доказано, что он совершал сделки по выводу активов, причиняя вред кредиторам. В итоге его не привлекли к субсидиарной ответственности. ВС РФ не стал пересматривать дело.

Это означает, что для суда статус лица, контролирующего должника, имеет огромное значение. Так, ВС РФ не раз подчеркивал, что статус члена совета директоров предполагает возможность оказывать большое влияние на деятельность должника. Однако, даже если члены совета директоров одобрили существенно убыточную сделку, это еще не доказывает вину в банкротстве. А значит и не означает неизбежность привлечения к субсидиарной ответственности. В одном из дел, например,  речь шла о сделке по внесению вклада в уставной капитал другой компании. Тем самым из общества выводились деньги, в результате оно стало банкротом. Нижестоящие суды не оценили, насколько каждый ответчик был вовлечен в процесс вывода активов, знал о "вредоносности" сделки для кредиторов общества. ВС РФ направил дело на новое рассмотрение и напомнил, что ответственность грозит инициатору сделки и потенциальному выгодоприобретателю.

Кредиторы могут предъявить требования не только к тем, кто довел должника до банкротства своими действиями, но и к тем, кто бездействовал. Такие случаи встречаются реже, но не стоит о них забывать. АС Дальневосточного округа рассматривал спор, где одним из ответчиков был владелец 50% уставного капитала общества. Он устранился от контроля за деятельностью компании, но это не спасло его от "субсидиарки". Бездействие привело к тому, что общество работало нерационально, не могло рассчитаться с кредиторами и в итоге обанкротилось. Ответчик не доказал, что старался не допустить убыточности компании. В другом деле АС Западно-Сибирского округа поддержал вывод нижестоящих судов о субсидиарной ответственности 2 участников общества, которые совместно распоряжались более чем половиной долей. Они бездействовали и не принимали решений по погашению долгов, в частности не назначили эффективного руководителя.

Не стоит забывать, что "субсидиарка" может грозить не только контролирующим лицам, но и соучастникам. Так, например, управляющая компания и общество-банкрот входили в одну корпоративную группу. Бизнес-модель предполагала разделение группы на прибыльные и убыточные центры. Последние накапливали долги, банкротились, затем создавались новые "чистые" фирмы.

Попытка привлечь управляющую компанию к ответственности по долгам общества-банкрота сперва не увенчалась успехом, но ВС РФ не согласился с нижестоящими судами. Они ограничились тем, что не признали управляющую компанию лицом, контролирующим должника.

ВС РФ учел, что основной акционер управляющей компании и общества-должника - одно и то же лицо. Оно контролировало обе стороны и могло неравномерно распределять прибыль внутри группы. Управляющая компания фактически выступала соисполнителем, а значит, ее можно привлечь к ответственности вместе с контролирующим лицом. Спор направили на новое рассмотрение.

Еще один яркий пример - соучастие бывших гендиректора общества и главбуха. Последний отражал ложные сведения в бухгалтерском и налоговом учете. Суды вплоть до кассации признавали его контролирующим лицом. Однако ВС РФ отметил: должность главбуха сама по себе не презюмирует контроль над обществом-должником. Тем не менее, его можно привлечь к субсидиарной ответственности за соучастие.

 Как видим, выйти из дела о субсидиарной ответственности с наименьшими потерями или вовсе без потерь – задача не из легких. Практика последних лет показывает неутешительные тенденции:

• Постоянно пополняется список тех, кто в ответе за долги банкрота
• Под раздачу попадают жены, дети, наследники
• Под прицелом оказываются даже те, кто бездействовал
• Субсидиарка грозит не только контролирующим должника лицам, но и тем, кого суд сочтет соучастником
• Если субсидиарка взыскивается в пользу налоговых органов, то суд крайне редко соблюдает баланс интересов

 

Но…наши адвокаты с этой задачей успешно справляются!