Два камбэка от Генри Резника. Или расширение подсудности суда присяжных.

10 декабря  в Международный день прав человека в Кремле состоялось заседание Совета по правам человека под председательством Президента. В ходе заседания было решено вернуть суд присяжных для половых и чиновничьих преступлений, а также вернуться к озвученной пять лет назад идее ввести должность следственного судьи. Но обо всем по порядку.

Чему удивился президент?

Хотелось бы обратить внимание на выступление одного из членов совета - Генри Резника. Два года назад Уголовно-процессуальный кодекс РФ пополнился важными и полезными поправками. Г. Резник предложил не останавливаться и предпринимать дальнейшие шаги по развитию законодательства. Особую важность он придал двум конституционным принципам: презумпции невиновности и состязательности в нашем судопроизводстве.

Самое важное, по мнению Г.Резника, с чего следовало бы начать дальнейшее реформирование уголовного законодательства – расширить подсудность судов присяжных. Напомним, что полтора года присяжные заседают в суженном составе (шесть и восемь человек).

По словам юриста кардинальных перемен требует российская судебная система, в которой зачастую принцип презумпции невиновности не соблюдается. Презумпция невиновности проводится тогда последовательно, когда недоказанная виновность приравнивается к доказанной невиновности. А этого у нас не происходит, виной тому, по мнению Резника, ‒ дурное наследство советского правосудия, выраженное в пониженном стандарте доказанности.

В доказательство была приведена статистика. В 2018 году через суд прошло 900 тысяч человек. Подсчет оправдательных приговоров для достоверности статистики следует считать от количества подсудимых, которые не признают свою виновность, таковых 10 процентов. При этом, нужно учитывать, что 70 процентов полностью признают свою вину, 20 процентов ‒ частично. Итак, 90 тысяч подсудимых вину свою не признают, есть спор о виновности. Если брать процент оправдательных приговоров к этой части ‒ 0,5 процента, в суде присяжных ‒ в среднем 15 процентов. Если распространить этот стандарт доказанности, который основан на презумпции невиновности, на эту категорию дел, то получается, что каждый год 12 тысяч наших сограждан осуждается без достоверных доказательств их вины, а примерно треть отправляется в места лишения свободы.

Что же со всем этим делать? Г. Резник, выступая с докладом на совете, предложил следующие шаги. На первых порах ‒ восстановить прежнюю подсудность судов присяжных. Ну, конечно, не на все составы преступлений ее вернуть. Четко прозвучало предложение сделать это применительно к половым преступлениям и должностным преступлениям в отношении чиновников.

Напомним, что последнее десятилетие компетенция суда присяжных стремительно сокращалась. В конце 2008 года из нее были исключены дела по девяти составам УК РФ — теракт, захват заложника, организация незаконного вооруженного формирования, массовые беспорядки, госизмена, шпионаж, насильственный захват власти, вооруженный мятеж, диверсия, в конце 2010 года — уголовные дела, содержащие сведения о гостайне, и уголовные дела в отношении членов Совета Федерации, депутатов Госдумы и судей. Позднее, после передачи 20 составов преступлений, включая дела о взятках, преступлениях против правосудия (неуважение к суду, незаконное привлечение или освобождение от уголовной ответственности), преступлениях против половой свободы и половой неприкосновенности, от областных судов в районные, они также вышли из компетенции присяжных.

Обращаясь к президенту, выступающий отметил: «наших сограждан трудно заподозрить, Владимир Владимирович, в любви к педофилам и высокопоставленным чиновникам, правоохранителям, а между прочим, суды присяжных выносили до 20 процентов оправдательных приговоров по квалифицированным взяткам и по половым преступлениям. Знаете почему? Потому что в этих делах сидит повышенный процент фабрикаций, повышенный процент оговоров, повышенный процент провокаций. Значит, это было. Почему удалили из судов присяжных? Совершенно непонятно».

В ходе обмена репликами, выяснилось, что Путину это тоже кажется непонятным. Президент очень удивился, что такие дела были выведены из подсудности суда присяжных, и предложение снова распространить его на данную категорию дел с удовольствием одобрил.

Следственному судье быть?

Второе предложение ‒ вернуться к осмыслению фигуры следственного судьи. Напомним, в 2015 году президент уже давал поручение проработать этот вопрос. Он был проработан Однако все правоохранительные ведомства выступили против, а позиция Верховного Суда прозвучала как-то невнятно. Две недели назад Вячеслав Михайлович Лебедев публично сказал: «Вообще, идея интересная, конечно, и надо бы к ней вернуться».

Фигура следственного судьи необходима. Сейчас ситуация следующая: одни и те же судьи, которые должны обеспечивать соблюдение прав человека в досудебной стадии, которые рассматривают дела, рассматривают ходатайства об избрании и продлении меры пресечения, об арестах, о прослушивании телефонных разговоров, о даче санкций на обыски, эти же судьи затем рассматривают дела по существу.

Следственный судья необходим нам сейчас для того, чтобы уйти от обвинительного уклона, который сейчас присутствует в нашей судебной системе.

Президент пообещал вернуться к осмыслению этого предложения.